История жены наркомана - часть 2

Затем мы с дочерью улетели в Турцию. Спустя неделю после нашего прилета мне позвонила его сестра и сообщила, что он сбежал. И опять обида, разочарование, злость! Почему он не понимает, что ему это необходимо. Терапевты сказали, что на начальных этапах выздоровления у наркоманов часто бывает сопротивление. Когда он ушел, терапевты позвонили его маме и проконсультировали как нужно себя вести. Терапевты очень нам помогали и поддерживали нас. Мы тогда напоминали слепых котят. Наркоманы очень хорошо умеют давить на жалость и, самое главное при этом, не поддаваться на их манипуляции. Родители тогда не пустили его домой. Он сидел около подъезда. К вечеру приехал его друг и сестра.  Они уговаривали его вернуться, но он стоял на своем, не вернусь и все. Тогда его друг позвонил знакомой, которая и дала контакты центра. Она приехала и поговорила с ним минут пять, и он согласился вернуться. Что она ему говорила, мы не знаем, но маленькое чудо свершилось. Как говорится, они разговаривали на одном языке.

Лечение продолжалось, а мы продолжали ходить на группы для родственников. Нам они очень сильно помогали. Я слушала истории других семей, видела, как они переживали, радовались, расстраивались, но самое главное, они выздоравливали! В семьях наркоманов очень много созависимых.

Спустя примерно 3 недели ему разрешили звонить, и он звонил мне. Я очень радовалась, но одновременно с этим я по-прежнему не знала, останусь я с ним или нет. Затем к нему разрешили приезжать. В реабилитационном центре есть день для родственников. В субботу родственники могут приезжать в центр практической психологии и проводить время на территории центра вместе. Я привозила дочь, и мы проводили почти целый день вместе. Хотелось обнять его, расцеловать и, в то же время, обида и злость не давала это сделать. И еще в реабилитационном центре есть правило: интимные отношения запрещены. Запрещены так же интимные контакты между мужем и женой. К концу августа я решила, что хочу остаться с ним и попробовать построить отношения заново. Но было две проблемы: 1. мы жили с родителями и  2. он там употреблял и, поэтому, ему туда нельзя было возвращаться. И как потом выяснилось в общем холле у него на люстре под потолком все это время лежали наркотики!!!  И мне нужно было искать квартиру, либо снимать, либо покупать, чтобы, когда он выйдет, мы жили в новом для него месте и отдельно от родителей. Я решила брать кредит и покупать квартиру. Квартира была куплена к концу сентября, и в ней начался ремонт, который делал мой папа. Я уже строила грандиозные планы на наше с ним будущее.  Я мечтала, что вот он скоро выйдет, и мы заживем счастливо одной семьей. Я часто звонила терапевтам и спрашивала, как он продвигается, когда он сдаст 2-ой шаг и преступит к 3-му. У него шло не все гладко и не так быстро как мне хотелось бы, и я очень расстраивалась по этому поводу. Когда он сдал второй шаг я очень радовалась. 4 ноября у нашей дочери день рождения, и я просила терапевтов выписать его до начала ноября. Я хотела отметить день рождения дочери вместе. Но терапевты говорили, что от них это не зависит, он сам должен дописать 3-ий шаг и сдать его и тогда он сможет уйти на амбулаторное лечение.

На 3-ем шаге у него началось сопротивление, он говорил, что директор центра к нему придирается, специально его выводит из себя и хотел уйти, мы уговаривали его остаться. Какое-то время у нас это получалось, но в начале ноября он ушел. Возможно, отчасти в его решение уйти сыграла и я. Я просила его побыстрее дописать и выходить, что ни в коем случае не надо делать. Когда он ушел, родители его пустили. Он обвинял директора центра, говорил, что она его оскорбляла и специально к нему придиралась. Говорил, что у них были постоянно стычки. Рассказал про один случай: один раз они всем центром уехали в цирк, а его оставили, и дали задание убирать дом. Это было правдой, мы тогда возмущались,  действительно, это же не справедливо, но как потом выяснилось это было в терапевтических целях, а не потому что над ним так решили поиздеваться и его не возлюбили.

Когда он вернулся, терапевты нам сказали, что ему нужно обязательно ходить на группы. После выхода из центра нужно ходить на группы каждый день в течение 90 дней. Мы нашли в интернете сайт Анонимные Наркоманы, а на нем список групп и я его в тот же вечер  отвезла на группу. Ему нельзя было оставаться у родителей, так как в их доме очень много наркоманов, в том числе тех, с которыми он употреблял, и был большой риск, что он снова сорвется. За неделю я нашла и арендовала квартиру, и мы переехали. Я думала, что мы сейчас заживем счастливо!!! Я была очень сильно привязана к ожиданиям и иллюзиям, которые я себе нарисовала. Какое-то время так и было, но очень короткое. Я начала злиться, что он не ищет работу, я была уверенна, что он сразу сможет влиться и начать искать работу, он утверждал, что некоторым наркоманам после центра рекомендуется чуть ли ни год не работать, а заниматься своим выздоровлением. Я злилась еще больше, говорила, что ты год собираешься сидеть на моей шее! Он уходил на группы часов в 17 и приходил ближе к 12 ночи и так каждый день. Говорил, что ему нужно общение с ребятами, выздоравливающими наркоманами, что ему нужна их поддержка. После группы они сидели, разговаривали и пили чай. Я злилась, я ненавидела уже эти группы, я манипулировала ребенком, говорила, что она тебя ждет, не может уснуть. Ответ был один, мне группы необходимы. Я просила его заняться ремонтом, он это делал с неохотой, ко всему прочему, у него были границы на деньги.

После выхода из центра он начал дополнительно к группам ходить к психологу 3 раза в неделю.  Примерно 2 раза в неделю я проверяла его тестами на наркотики. Был постоянный контроль.

Приближался новый год, и он становился очень нервный и раздражительный. Говорил, что его бесят радостные люди на улице, что его тянет выпить. Наступил новый год. Все январские праздники прошли в напряжении.

Во вторую субботу января мы договорились поехать в магазин. Он сказал, что ему нужно на группу. Я сказал: «хорошо, тогда встретимся там». Ближе к вечеру я начала ему звонить, сначала он не подходил, а потом телефон стал не доступен. Я очень испугалась. А потом пришла смс, от которой помутнело в глазах. Он написал в ней, что он меня не достоин, что он ужасный человек, он воровал у меня деньги, обманывал меня и, что жить он больше не хочет, и просил за все у меня прощение. Я позвонила его психологу и она сказала, что он сорвался. Я приехала домой и ждала его, но в тот вечер он так и не приехал, он так же не приехал и на следующий день. Телефон был не доступен. Все мои мечты о прекрасной жизни рухнули. Слезы постоянно текли сами собой. Все это было иллюзия, самообман и все это разлетелось, как стекло на мелкие кусочки. Обида, злость,  непонимание нарастали как снежный ком. Неделя прошла как в тумане. Я не жила, я существовала как приведение. Я в первый же вечер перевезла все вещи к родителям. Спасибо моей близкой подруге, она тогда меня очень сильно поддерживала и помогала мне. Я приняла решение, что жизнь с этим человеком я больше связывать не хочу. Когда перевозила вещи, нашла его дневники. Я прочитала их все. Я читала их всю ночь и всю ночь рыдала. Я столько вранья узнала из дневников, что волосы вставали дыбом!

Родители мне очень сильно помогли. Спасибо им огромное за их поддержку.  К концу недели он прислал смс, в котором просил помочь. Просил позвонить сотруднику реабилитационного  центра. Я позвонила ему, и он сказал, что его нужно положить в детокс.  В пятницу он позвонил мне и попросил, чтобы я приехала на квартиру, и мы с ним поговорили. Когда он приехал он сам на себя не был похож. Он стоял на коленях, просил прощения, просил ему помочь. В тот момент я испытывала отвращение к этому человеку. Я весь вечер звонила по всем детоксам и не знала, куда его положить. В тот вечер он позвонил маме, она сказала, что не хочет его ни видеть, ни слышать. После разговора с мамой он плакал. Я про себя думала: ну как же она так может!!! Но, как ни странно это будет звучать, в тот момент она сделала все правильно. Я старалась с ним не разговаривать. Я не смогла найти детокс и позвонила сотруднику центра, он сказал, что приедет утром и сам его положит.  В тот вечер я ушла домой к маме и сказала, что приду утром. Он просил остаться, но я испугалась, что когда я усну он уйдет из дома вместе с моими вещами (я была в дорогой шубе, на мне было золото и у меня в кошельке были деньги). Это было очень противно осознавать. Когда он пришел в пятницу, у него не было при себе телефона, на нем не было кольца, цепочки и иконки, он их сдал в ломбард. Я тогда не могла понять, как можно было сдать в ломбард иконку! Сейчас я понимаю, когда наркоману нужны наркотики, ему все равно, что сдавать, если за это можно получить деньги, а на них купить наркотики. В субботу утром его забрали и увезли в детокс, а 4 февраля его перевезли в центр практической психологии. У меня началась глубокая депрессия, ходила очень нервная и раздражительная. Спасала только работа. Я начала искать юриста, который бы составил грамотный брачный договор, а затем я планировала подавать на развод.

Продолжение истории. Часть 3